Оставим ненадолго Сен-Люка в передней Шомберга и посмотрим, что произошло между ним и Бюсси.

Бюсси, как мы знаем, покинул тронный зал вместе со своим другом, раскланявшись с теми, кто не был проникнут духом придворного угодничания до такой степени, что мог не ответить на любезность столь опасного человека, как Бюсси.

Ибо в те времена господства грубой силы, когда личное могущество было всем, человек мог, если он был силен и ловок, выкроить в прекрасном королевстве Франция небольшое королевство для себя, как в географическом, так и в моральном смысле.

Именно так и царствовал Бюсси при дворе короля Генриха III.

Но в тот день, как мы с вами видели, Бюсси встретил в своем королевстве весьма дурной прием.

Лишь только друзья вышли из зала, Сен-Люк остановился и, с беспокойством глядя на Бюсси, спросил:

- Вы плохо себя чувствуете, друг мой? Вы так бледны, что, кажется, вот-вот потеряете сознание.

- Нет, - сказал Бюсси, - я задыхаюсь от злости.

- Ну хорошо, думаете вы что-нибудь предпринять в отношении этих бездельников?

- Еще бы, черт побери, вы сейчас увидите.

- Ну, ну, Бюсси, спокойствие.

- Да вы просто прелестны: "спокойствие"! Если бы вам наговорили половину того, что я сейчас выслушал, то, при вашем нраве, у нас было бы уже смертоубийство.

- Ладно, что же вы хотите делать?

- Вы мой друг, Сен-Люк, и дали мне страшное доказательство этой дружбы.

- Э! Дорогой мой, - сказал Сен-Люк, который считал, что Монсоро мертв и лежит в могиле, - пустяковое дело, не вспоминайте о нем, вы меня обидите. Разумеется, удар был отменный, и, главное, я его очень искусно выполнил, но это не моя заслуга, меня ему обучил король, пока держал взаперти в Лувре.

- Дорогой друг...

- - Оставим же Монсоро там, где он находится, и лучше поговорим о Диане. Была она хоть чуточку рада, бедная малютка? Простила она меня? Когда свадьба? Когда крестины?

- Э, милый друг, подождите, пока этот Монсоро умрет.

- Что вы сказали? - переспросил Сен-Люк и подскочил так, словно наступил на острый гвоздь.

- Ах, милый друг, маки совсем не такое опасное растение, как вы было подумали, и он вовсе не умер от того, что упал на них. Совсем наоборот: он жив и злобствует пуще прежнего.

- Вот так раз! Это правда?

- Господи боже мой, да. Он только о мести и думает и поклялся убить вас при первой возможности. Вот гак обстоят дела.

- Он жив?

- Увы, да.

- Кто же тот безмозглый лекарь, который выходил его?

- Мой Реми, милый друг.

- Как! Я просто опомниться не могу! - продолжал Сен-Люк, ошеломленный этим открытием. - А! Да ведь в таком случае я обесчещен, клянусь телом Христовым! Я-то объявил всем, что он мертв. Наследники встретят его в трауре. Нет, меня не смогут уличить во лжи. Я его докопаю при первой же встрече и вместо одного удара нанесу ему четыре, если понадобится.

- А теперь успокойтесь вы, дорогой Сен-Люк, - сказал Бюсси. - По правде говоря, Монсоро относится ко мне гораздо лучше, чем вы можете вообразить. Представьте себе: он думает, что вас на него натравил герцог. Он ревнует к герцогу. Я же считаюсь ангелом, бесценным другом, Баярдом, его дорогим Бюсси, наконец. Да оно и понятно, ведь это скотина Реми вызволил его из беды.

- И с чего только Одуэну взбрела в голову такая дурь!

- Что вы хотите! Понятия честного человека. Он воображает: раз он лекарь, значит, должен лечить людей.

- Да он не от мира сего, этот молодчик.

- Короче, Монсоро считает, что обязан жизнью мне, и доверяет мне свою жену, - Ага! Понимаю. Это обстоятельство и позволяет вам более терпеливо ждать его смерти. Но, как бы то ни было, я просто не могу прийти в себя от удивления.

- Дорогой друг!

- Клянусь честью! Я как с неба свалился.

- Вы видите, что сейчас дело не в господине де Монсоро.

- Нет! Будем наслаждаться жизнью, пока он лежит пластом. Но предупреждаю, что к моменту его выздоровления я закажу себе кольчугу и распоряжусь обить мои ставни железом. А вы разведайте у герцога Анжуйского, не дала ли ему его милая матушка рецепта какого-нибудь противоядия. Пока же будем веселиться, милый друг, будем веселиться.

Бюсси не мог удержаться от улыбки. Он продел свою руку под руку Сен-Люка и сказал:

- Итак, дорогой Сен-Люк, вы видите, что оказали мне услугу лишь наполовину.

Сен-Люк посмотрел на него с недоумением.

- Верно, - сказал он, - и вы хотите, чтобы я довел ее до конца? Это будет нелегко, но для вас, дорогой Бюсси, я готов сделать многое. Особенно если он уставится на меня этими своими желтыми глазами, тьфу!

- Нет, дражайший, нет. Я уже сказал, забудем Монсоро, и если вы считаете себя в долгу передо мной, расплатитесь лучше по-иному.

- Ну, ну, говорите, я вас слушаю.

- Вы в хороших отношениях с господами миньонами?

- Проклятие! Да как кошки и собаки на солнышке. Пока солнца хватает всем - мир и покой, но стоит хоть одному из нас перехватить частичку тепла и света у других и... О, я уже ни за что не ручаюсь! В ход будут пущены зубы и когти.

- Друг мой, ваши слова приводят меня в восторг, - А! Тем лучше.

- Предположим, что солнечный луч перехвачен.

- Предположим. Пусть будет так.

- Что ж, покажите ваши прекрасные белые зубы, выпустите ваши грозные когти, и начнем игру.

- Я вас не понимаю. Бюсси улыбнулся.

- Вы отправитесь, если будете столь любезны, к господину де Келюсу.

- - Ага! - сказал Сен-Люк.

- Начинаете понимать, правда?

- Да.

- Чудесно! Вы спросите его, в какой день ему угодно перерезать мне горло или позволить, чтобы я перерезал горло ему.

- Я спрошу у него, дорогой друг.

- Это вас не затруднит?

- Меня? Ни в коей мере. Я пойду, когда вы захотите, прямо сейчас, если только это доставит вам удовольствие.

- Минуточку. Навестив господина де Келюса, вы окажете мне одолжение - зайдете с той же целью к господину де Шомбергу и зададите ему тот же вопрос, не правда ли?

- Ах! - воскликнул Сен-Люк. - И к господину Шомбергу тоже? Проклятие! Как вы торопитесь, Бюсси! Бюсси сделал протестующий жест.

- Пусть так, - сказал Сен-Люк, - ваше желание будет исполнено.

- В таком случае, дорогой Сен-Люк, - продолжал Бюсси, - раз уж вы столь любезны, вы зайдете в Лувр к господину де Можирону, на котором я заметил стальной нагрудник - знак того, что он сегодня на дежурстве, и предложите ему присоединиться к остальным, не правда ли?

- О! О! - вырвалось у Сен-Люка. - Трое! Вы об этом подумали, Бюсси? Все, по крайней мере?

- Не совсем.

- Как не совсем?

- Оттуда вы отправитесь к господину д'Эпернону, не буду задерживать на нем ваше внимание, фигура, по-моему, довольна жалкая, но, как бы там ни было, он пополнит число.

Сен-Люк опустил руки и уставился на Бюсси.

- Четверо! - прошептал он.

- Правильно, дорогой друг, - сказал Бюсси, утвердительно кивнув головой, - четверо. Само собой разумеется, что мне незачем советовать человеку вашего ума храбрости и галантности действовать по отношению к этим господам со всей предупредительностью и вежливостью, которыми вы отличаетесь в высшей степени...

- О! Мой друг!..

- Я обращаюсь за этой услугой к вам, чтобы все было сделано.., учтиво. Уладим дело по-благородному, не правда ли?

- Вы останетесь довольны, друг мой.

Бюсси с улыбкой протянул молодому человеку руку.

- В добрый час, - сказал он. - А! Господа миньоны, придет время, мы тоже посмеемся.

- А теперь, дорогой друг, условия.

- Какие условия?

- Ваши.

- У меня их нет, я приму условия этих господ.

- Ваше оружие?

- То же, что у этих господ.

- День, место, час?

- День, место и час, угодные этим господам.

- Но, однако...

- Не будем больше говорить об этих пустяках. Действуйте, и действуйте побыстрей, милый друг. Я буду прогуливаться в маленьком саду Лувра. Вы меня там найдете, когда выполните мою просьбу.

- Значит, вы меня ждете?

- Да.

- Ждите. Проклятие! Дело может затянуться.

- У меня есть время.

Мы уже знаем, как Сен-Люк разыскал четверых миньонов в тронном зале и как он положил начало переговорам.

Так вернемся к нему, в переднюю дворца Шомберга, где мы его оставили церемонно ожидающим, согласно всем правилам этикета той эпохи, пока четыре фаворита его величества, подозревая о цели визита Сен-Люка, рассаживались по четырем углам обширной гостиной.

После того как они уселись, дверь в переднюю широко распахнулась, из нее вышел лакей и поклонился Сен-Люку. Тот, опираясь левой рукой на рукоять рапиры и изящно приподнимая рапирой свой плащ, а в правой - держа шляпу, дошел до порога комнаты и остановился ровно на его середине, определив ее с точностью, которой позавидовал бы самый умелый архитектор.

- Господин д'Эпине де Сен-Люк, - провозгласил лакей.

Сен-Люк вошел.

Шомберг, как хозяин дома, летал и направился к гостю, который, вместо того чтобы поклониться, надел на голову шляпу.

Эта формальность придавала визиту особую окраску и определенный смысл.

Шомберг ответил поклоном, а затем повернулся к Келюсу.

- Имею честь представить вам, - сказал он, - господина Жака де Леви, графа де Келюса.

Сен-Люк сделал шаг в сторону Келюса и, в свой черед, отвесил глубокий поклон.

- Я искал с вами встречи, сударь. Келюс поклонился.

Шомберг продолжал, повернувшись к другому углу зала:

- Имею честь представить вам господина Луи де Можирона.

Такой же поклон со стороны Сен-Люка, и такой же ответ со стороны Можирона.

- Я искал с вами встречи, сударь, - сказал Сен-Люк.

С д'Эперноном повторилась та же церемония, выполненная так же неторопливо и спокойно.

Затем очередь дошла до Шомберга. Он представил самого себя и получил в ответ поклон.

После этого четверо друзей уселись.

Сен-Люк остался стоять.

- Господин граф, - сказал он Келюсу, - вы оскорбили господина графа Луи де Клермона д'Амбуаз, сеньора , де Бюсси, он свидетельствует вам свое глубочайшее почтение и вызывает вас на поединок, чтобы сразиться насмерть в тот день и в тот час, которые вы сочтете для вас удобными, и тем оружием, которое изберете вы... Вы принимаете вызов?

- Конечно, принимаю, - спокойно ответил Келюс, - господин граф де Бюсси оказывает мне большую честь.

- Ваш день, господин граф?

- День мне безразличен, но я предпочел бы, чтобы это было скорее завтра, чем послезавтра, и скорее послезавтра, чем в последующие дни, - Ваш час?

- - Утро.

- Ваше оружие?

- Рапира и кинжал, если это оружие устроит господина де Бюсси.

Сен-Люк поклонился.

- Любое ваше решение на этот счет будет для господина де Бюсси законом, Затем он обратился к Можирону, ответившему то же самое, потом, последовательно, к двум остальным.

- Но, - сказал Шомберг, который, как хозяин дома, получил поклон последним, - мы не подумали об одном, господин Сен-Люк.

- О чем?

- О том, что если все мы пожелаем, случай иной раз распоряжается очень странно, если все мы пожелаем, повторяю, выбрать один и тот же день и час, господин де Бюсси может оказаться в очень затруднительном положении.

Сен-Люк поклонился с самой своей обходительной улыбкой на устах.

- Разумеется, - сказал он, - господин де Бюсси оказался бы в затруднительном положении, подобно всякому дворянину перед лицом таких четырех храбрецов, как вы. Но он заметил мне, что это для него не внове, с ним такое уже было у Турнельского дворца, возле Бастилии.

- И он будет драться со всеми четырьмя? - спросил д'Эпернон.

- Со всеми четырьмя, - подтвердил Сен-Люк.

- С каждым по отдельности? - спросил Шомберг.

- С каждым по отдельности или со всеми разом. Вызов адресован и каждому из вас, и всем вам вместе.

Четверо молодых людей переглянулись. Келюс первые нарушил молчание.

- Это очень благородно со стороны господина де Бюсси, - сказал он, красный от злости, - но, как бы мало мы ни стоили, все же каждый из нас способен справиться со своим делом самостоятельно. Итак, мы принимаем предложение графа и будем драться один за другим, по очереди.., или же... Да, так, пожалуй, будет лучше...

Келюс посмотрел на друзей, которые, по всей видимости поняв его мысль, кивнули ему в знак согласия.

- Мы не хотим, чтобы поединок превратился в убийство великодушного человека, и, пожалуй, будет лучше, если мы предоставим жребию решить, кому из нас драться с господином де Бюсси.

- Но, - поспешил спросить д'Эпернон, - а трое остальных?

- Трое остальных? У господина де Бюсси, несомненно, достаточно друзей, а у нас - врагов, чтобы трем остальным не пришлось стоять сложа руки, - Вы согласны со мной, господа? - прибавил Келюс, оборачиваясь к своим товарищам.

- Да, - ответили они в один голос.

- Мне было бы чрезвычайно приятно, - сказал Шомберг, - если бы господин де Бюсси пригласил на эту увеселительную прогулку господина де Ливаро.

- Если бы я смел выразить свое мнение, - сказал Можирон, - я попросил бы, чтобы при нашей встрече присутствовал господин де Бальзак д'Антрагэ.

- И общество было бы в полном сборе, - заключил Келюс, - если бы господин де Рибейрак соблаговолил явиться вместе со своими друзьями.

- Господа, - сказал Сен-Люк, - я передам ваши пожелания господину графу де Бюсси, но, по-моему, я могу сказать вам заранее, что он слишком учтив, чтобы не согласиться с ними. Мне остается только, господа, принести вам искреннюю благодарность от имени господина графа.

Сен-Люк снова поклонился, и головы четырех вызванных на поединок дворян склонились точно до того же уровня, что и его голова.

Молодые люди проводили Сен-Люка до дверей гостиной.

В самой последней из передних он увидел четырех лакеев.

Сен-Люк достал свой набитый золотом кошелек и бросил им со словами:

- Вот, выпейте за здоровье ваших господ.