Сен-Люк возвратился, весьма гордый столь хорошо выполненным
поручением.
Дожидавшийся его Бюсси поблагодарил друга. Сен-Люку он показался
очень грустным; подобное состояние было неестественным для исключительно
храброго человека, которому сообщили, что ему предстоит блестящий поединок.
- Я что-нибудь не так сделал? - спросил Сен-Люк. - У вас расстроенный
вид.
- Даю слово, милый друг, мне жаль, что, вместо того чтобы назначить
срок, вы не сказали: "Немедленно".
- А! Терпение. Анжуйцы еще не вернулись. Какого черта! Дайте им время
приехать! Зачем вам торопиться устилать землю убитыми и ранеными?
- Дело в том, что я хочу как можно скорее умереть. Сен-Люк уставился
на Бюсси с тем удивлением, которое люди с идеально устроенным организмом
испытывают на первых порах при малейшем признаке несчастья, пусть даже
чужого.
- Умереть! В вашем возрасте, с вашим именем, имея такую возлюбленную!
- Да! Я убью всех четырех, я в этом уверен, но и сам получу хороший
удар, который упокоит меня навеки.
- Что за черные мысли, Бюсси!
- Побывали бы вы в моей шкуре! Муж, считавшийся мертвым, -
воскресает. Жена не может оторваться ни на минуту от изголовья постели
этого, с позволения сказать, умирающего. Ни обменяться улыбками, ни
словечком перекинуться, ни руки коснуться. Смерть Христова! С
удовольствием изрубил бы кого-нибудь в куски...
Сен-Люк ответил на эту тираду взрывом смеха, который вспугнул целую
стаю воробьев, клевавших рябину в малом саду Лувра.
- Ах! - вскричал он. - Какое простодушие! И подумать только, что
женщины любят этого Бюсси, этого школяра! Но, мой милый, вы потеряли
рассудок: в целом мире не сыщется любовника счастливей вас.
- Вот как? Попробуйте-ка доказать мне это, - вы, человек женатый!
- Nihil facilius "Нет ничего легче (лат.).", как говаривал иезуит
Трике, мой учитель. Вы в дружбе с господином де Монсоро?
- Клянусь, мне стыдно за человеческий разум! Этот болван называет
меня своим другом.
- Что ж, и будьте его другом.
- О!.. Злоупотребить этим званием?!
- Prorsus absurdum "Бессмысленный вопрос (лат.).", всегда говорил
Трике. Он и в самом деле ваш друг?
- Он так утверждает.
- Нет, он не друг вам, потому что он делает вас несчастным. В чем
цель дружбы? В том, чтобы люди приносили друг другу счастье. По крайней
мере, так определяет дружбу его величество, а король - человек ученый.
Бюсси рассмеялся.
- Я продолжаю, - сказал Сен-Люк. - Если Монсоро делает вас
несчастным, значит, вы не друзья. Следовательно, вы можете относиться к
нему либо безразлично и, в этом случае, отобрать у него жену, либо -
враждебно, и тогда убить его еще раз, коли ему одного раза не достаточно.
- По правде говоря, - сказал Бюсси, - я его ненавижу.
- А он вас боится.
- Вы думаете, он меня не любит?
- Проклятие! Испытайте. Отнимите у него жену, и вы увидите.
- Это тоже логика отца Трике?
- Нет, это, моя.
- Поздравляю вас.
- Она вам подходит?
- Нет. Мне больше нравится быть человеком чести.
- И предоставить госпоже де Монсоро излечить ее супруга духовно и
физически? Ведь в конце-то концов, если вас убьют, нет никакого сомнения,
что она прилепится к единственному оставшемуся у нее мужчине...
Бюсси нахмурился.
- Впрочем, - добавил Сен-Люк, - вот идет госпожа де Сен-Люк, это
прекрасный советчик. Она нарвала себе букет в цветниках королевы-матери, и
настроение у нее должно быть хорошим. Послушайте Жанну, каждое ее слово -
золото.
И в самом деле, Жанна приближалась к ним, сияющая, преисполненная
радости, искрящаяся лукавством.
Есть такие счастливые натуры, которые, подобно утренней песне
жаворонка в полях, несут всему окружающему радость и добрые
предзнаменования.
Бюсси дружески поклонился молодой женщине.
Она протянула ему руку, из чего явствует с полной неопровержимостью,
что вовсе не полномочный посол Дюбуа завез к нам эту моду из Англии вместе
с договором о четырехстороннем союзе.
- Как ваша любовь? - сказала Жанна, перевязывая свой букет золотой
тесьмой, - Умирает, - ответил Бюсси.
- Полноте! Она лишь ранена и потеряла сознание, - вмешался Сен-Люк. -
Ручаюсь, что вы приведете ее в чувство, Жанна.
- Поглядим, - сказала молодая женщина, - покажите-ка мне рану.
- В двух словах дело вот в чем, - продолжал Сен-Люк, - господина де
Бюсси тяготит необходимость улыбаться графу де Монсоро, и он принял
решение ретироваться.
- И оставить Диану графу? - в ужасе воскликнула Жанна.
Обеспокоенный этим первым проявлением ее чувств, Бюсси пояснил:
- О! Сударыня, Сен-Люк не сказал вам, что я хочу умереть.
Некоторое время Жанна глядела на него с состраданием, в котором не
было ничего евангельского.
- Бедная Диана, - прошептала она. - Вот и любите после этого! Нет,
решительно, вы, мужчины, все до одного, себялюбцы.
- Прекрасно! - сказал Сен-Люк. - Вот приговор моей супруги.
- Себялюбец, я?! - вскричал Бюсси. - Не потому ли, что я боюсь
унизить мою любовь трусливым лицемерием?
- Ах, сударь, это всего лишь жалкий предлог, - сказала Жанна. - Если
бы вы любили по-настоящему, вы боялись бы только одного унижения: быть
разлюбленным.
- Ну и ну! - сказал Сен-Люк. - Подставляйте кошелек, мой милый.
- Но, сударыня, - возразил Бюсси голосом, дрожащим от любви, - есть
жертвы, которые...
- Ни слова больше. Признайтесь, что вы уже не любите Диану, так будет
достойнее для благородного человека.
При одной мысли об этом Бюсси побелел.
- Вы не осмеливаетесь сказать ей. Что ж, тогда я скажу сама.
- Сударыня, сударыня!
- Вы очень забавны, все вы, с вашими жертвами... А мы разве не
приносим жертв? Как! Подвергаясь опасности быть зверски убитой этим тигром
Монсоро, сохранить все супружеские права для любимого, проявив такие силу
и волю, на которые были бы неспособны даже Самсон и Ганнибал; укротить это
злобное детище Марса и впрячь его в колесницу господина триумфатора, это
ли не геройство? О, клянусь вам, Диана просто великолепна, я бы и четверти
того не смогла совершить, что она делает каждый день.
- Спасибо, - сказал Сен-Люк с таким благоговейным поклоном, что Жанна
залилась смехом. Бюсси был в нерешительности.
- И он еще думает! - воскликнула Жанна. - Он не падает на колени, не
говорит "mea culpa"!
- Вы правы, - сказал Бюсси, - я всего лишь мужчина, то есть существо
несовершенное, стоящее ниже любой самой обыкновенной женщины.
- Радостно сознавать, - сказала Жанна, - что я вас убедила.
- Что мне делать? Приказывайте.
- Отправляйтесь сейчас же с визитом.. - К господину де Монсоро?
- Да что вы! Разве об этом речь? К Диане.
- Но, мне кажется, они не расстаются.
- Когда вы навещали, и столь часто, госпожу де Барбезье, разве возле
нее не было все время той большой обезьяны, которая кусала вас из чувства
ревности.
Бюсси расхохотался, Сен-Люк последовал его примеру. Жанна
присоединилась к ним. Жизнерадостный смех этого трио привлек к окнам всех
придворных, прогуливавшихся по галереям.
- Сударыня, - сказал наконец Бюсси, - я отправляюсь к господину де
Монсоро. Прощайте.
И на этом они расстались. Предварительно Бюсси посоветовал Сен-Люку
не говорить никому о том, что он вызвал миньонов сразиться с ним.
Затем он отправился к господину де Монсоро, которого застал в постели.
Граф встретил появление Бюсси радостными восклицаниями.
Реми только что пообещал ему, что не пройдет и трех недель, как его
рана затянется.
Диана приложила палец к губам: это было ее условное приветствие.
Бюсси пришлось подробно рассказать графу о поручении, возложенном на
него герцогом Анжуйским, о посещении двора, о недовольном виде короля и
кислых физиономиях миньонов.
Бюсси так и сказал: "кислые физиономии". Диана только посмеялась его
словам.
Монсоро при этих известиях задумался, попросил Бюсси наклониться и
шепнул ему на ухо:
- У герцога есть еще и другие замыслы, правда?
- Должно быть, - ответил Бюсси.
- Поверьте мне, - сказал Монсоро, - не компрометируйте себя ради
этого подлого человека. Я знаю его. Он вероломен. Ручаюсь вам, что он
никогда не остановится перед изменой.
- Я знаю, - ответил Бюсси с улыбкой, напомнившей графу об
обстоятельствах, при которых сам Бюсси пострадал от измены герцога.
- Видите ли, - сказал Монсоро, - вы мой друг, поэтому я и хочу вас
предостеречь. И еще: всякий раз, когда вы попадете в затруднительное
положение, обращайтесь ко мне за советом.
- Сударь, сударь! После перевязки надо спать, - вмешался Реми. -
Давайте-ка заснем.
- Сейчас, милый доктор. Друг мой, погуляйте немного с госпожой де
Монсоро, - сказал граф. - Говорят, что в нынешнем году сад просто чудесен.
- Повинуюсь, - ответил Бюсси.